Семья Пороховых, чьи предки владели когда-то землей на территории нынешнего хутора Садового Варнавинского сельского поселения, бережно хранит историю своего рода.
Статья «О чем молчат старые яблони Садового» под рубрикой «Точка на карте» была опубликована в «Восходе» №41 за 11 октября 2018 года. Рассказывая историю хутора и его знаменитых садов, мы лишь упомянули, по воспоминаниям старожилов, о том, что еще в старые времена в этих краях располагалось имение Порохов, судьба хозяев которого неизвестна. А в прошлом месяце в редакцию позвонил ростовчанин Борис Порохов, потомок тех самых Порохов, которые когда-то жили и трудились в нашем районе. Он рассказал, что его предок Петр Артемович Порох был вынужден оставить свою малую родину, бросить все нажитое, уехать с женой и детьми в Ставропольский край.
На долю их семьи выпало немало невзгод и лишений, но род Пороховых (окончание «ов» к фамилии Порох в целях конспирации было добавлено позже) не прервался. История семьи по крупицам собиралась потомками и хранится в семейном архиве и в отделе музея станицы Мингрельской МБУ «Музей Абинского района». Заведующая отделом Людмила Саенко предоставила систематизированные ею воспоминания отца и тети Бориса Порохова, по которым можно восстановить историю последнего владельца усадьбы и садов на хуторе Садовом Петра Артемовича Пороха (ранее эта территория относилась к станице Мингрельской).
Как Чикуха стал Порохом
История рода Порохов передается потомками из поколения в поколение на протяжении двухсот лет. Настоящие имя и фамилия Павла Пороха – первого Пороха, вместе с другими переселенцами обосновавшегося в станице Мингрельской в конце XVIII века, – доподлинно не известны.
Родился он в Киевской губернии, в 15 лет был бездомным и безродным, имел лишь прозвище Чикуха. На жизнь добывал тяжелой работой по найму: зимой ухаживал за хозяйской скотиной, а летом пас господских свиней. Будучи натурой романтичной, однажды отправился на поиски загадочного Кавказа. Пристроился к чумацкому обозу и к осени пришел в Таганрог. Перезимовать решил в работниках у местного рыбопромышленника по фамилии Порох. Работал осень и зиму на засолке рыбы. Хозяин отметил трудолюбие Чикухи и предложил остаться еще на сезон. Это не входило в планы молодого человека, но в его судьбу вмешались непредвиденные обстоятельства. У хозяина неожиданно заболел и умер единственный сын. Он был примерно таких же лет, как и Чикуха. Встал вопрос о наследнике. После раздумий Порох решился усыновить Чикуху, записав его на свою фамилию. А когда пришло время жениться, молодой Порох выбрал девушку Настю из таких же, как и он, рабочих, что не устроило приемного отца. Пришлось выбирать между сытой жизнью и любовью, и Павел с Настей сбежали на Кубань. Поселились в станице Старонижестеблиевской, работали у местных казаков, позже занялись мелкой торговлей. За товаром ездили в портовый Новороссийск. Торговали бакалейным и галантерейным товаром. Дело не очень ладилось, потому что лавочка находилась на окраине станицы. Это заставило Павла искать более выгодное место для торговли.
Как появились сады
Такое место нашлось на центральном рынке в станице Мингрельской. Именно здесь он арендовал небольшую лавочку у местного казака. От галантереи отказался. Торговал только бакалейным товаром и закусками. За товаром ездил в Екатеринодар и Новороссийск. И плюс местное виноградное вино, которое продавал на розлив. Семейное предание гласит, что любой товар в лавочке Пороха стоил абсолютно одинаково – одну копейку. Дело пошло в развитие, лавочка Пороха обрела популярность.
В семье к тому времени уже подрастал сын Моисей. Со временем он перенял дело отца, женился, вырастил двоих сыновей – Андрея и Артема. Известно, что у Андрея Моисеевича был один сын Иван. Иван Андреевич Порох в свое время был атаманом станицы Мингрельской. В этой должности он помог дяде Артему приобрести земельный участок в девяти верстах от Мингрельской (ныне хутор Садовый). Станичная управа продала землю с условием, что хозяин облагородит ее и посадит фруктовый сад и виноградник. Артем Моисеевич сначала сам корчевал кусты и мелколесье, потом нанял людей из Мингрельской. Работы по раскорчевке запомнились тем, что в кустах водилось много фазанов и змей. Змей со временем уничтожили, а фазаны сами поселились в молодом саду. Саженцы яблонь и груш выписывали из-за границы и получали через Новороссийский порт. Виноград был крымских сортов.
Женат был Артем Моисеевич на черниговской казачке Матрене Денисовне. Родили они 12 детей, из которых выжили четверо: Иван 1889 года рождения, Петр 1891 г., Ксения 1895 г. и Лукерья 1900 г.
На сезонные работы в сады приглашали людей из Мингрельской. Когда созревали черешня и вишня, была работа и для станичных мальчишек. Им вменялось в обязанность бегать по саду с деревянными ведрами и стучать посильнее палками по ведрам, чтобы отпугивать скворцов.
Вдали от родины
Петр Артемович окончил гимназию, отслужил действительную царскую службу в Закавказье, участвовал в Первой мировой войне. В мирное время занимался садом (площадь его составляла примерно 17 десятин), сначала с отцом и братом, а после смерти первого и исчезновения второго – сам. Часть урожая даже продавали за границу.
Летом 1929 года Петра Артемовича вызвали в Мингрельский станичный совет. Там ему объяснили, что получен приказ выселять всех богатых, а их имущество использовать для создания колхозов. Ему предложили добровольно отправиться на спецпоселение в Ставрополье. При этом обещали не чинить препятствий в количестве багажа – «забирай все, что сможешь увезти на подводах». В случае несогласия обещали Урал или даже Сибирь. Петр Артемович не стал противиться судьбе и дал команду своей семье паковать чемоданы.
Жизнь переселенцев в Ставрополье была невероятно тяжелой, ко всему прочему добавился разразившийся в эти годы голод. Семью Порохов спасло то, что Петру Артемовичу предложили место агронома-лесовода в селе Митрофановка. Он был агрономом-садоводом – самоучкой, никакого документа у него не было, но все же ему доверили работу по насаждению первых лесополос в ставропольских степях. В селе Дивное Петр Артемович перешел на работу в колхоз «Заря свободы» на сортоиспытательный участок. Жизнь снова начала налаживаться. В августе 1936 года родилась дочь Людмила. Летом 1937 года женился старший сын Петр на Анне Дацко. В мае 1939 года родился первый внук – Евгений. Молодые родители работали учителями: отец преподавал математику и черчение, мать – русский язык. Петра Артемовича ценили как агронома-полевода, к его советам прислушивались, обещали дать рекомендацию для вступления в партию.
Но наступил 1941 год, грянула война. В 1943-м Петр Артемович принял решение покинуть Дивное вместе с семьей. Уезжали по железной дороге. В пути часто останавливались и подолгу стояли прямо посреди степи. То дрова заканчивались, то воды не было, то просто паровозная бригада ходила по вагонам и вымогала у беженцев кур и сало. Так «дотащились» до Кропоткина. На окраине города состав разбомбили. Семья Порох покинула поезд как раз вовремя – бомба попала прямо в их вагон. Матрена Федоровна вспоминала, как в воздухе летали ее стулья.
Зиму семья провела в Кропоткине у сестры Матрены Федоровны – Марии. По весне Петр Артемович начал ходить по хуторам и селам в округе в поиске работы и жилья. В хуторе Лосево устроился на должность агронома-полевода, а жилье дали в хуторе Внуковка на берегу р. Челбас. Хутор стал постоянным местом проживания Петра Артемовича и его жены Матрены Федоровны. Здесь же на сельском кладбище они и похоронены. Петр Артемович – в 1976 году, а Матрена Федоровна – в 1978-м. Их жизненный путь стал примером мужества и стойкости для внуков и правнуков.
В наши дни
Летом 2006 года Пороховы – дочери Петра Артемовича Тамара и Людмила и его правнук Борис – посетили Абинский район и то место, где когда-то находилось подворье семьи Порох. Тамаре Петровне было всего четыре года, когда она покинула эти места вместе со своими родителями. Усадьбу тогда передали беднякам, которые основали там коммуну «Коммунистический интернационал молодежи». По первым буквам коммуны – КИМ – затем назвали хутор – ныне Садовый Варнавинского сельского поселения.
– Сейчас это место представляет собой поле с хуторским кладбищем на восточной окраине Садового, – рассказала Людмила Саенко. – От сада и построек ничего не осталось. Семья Пороховых надеялась найти место захоронения Артема Моисеевича и Матрены Денисовны (их могилы располагались в саду, недалеко от усадьбы, о чем свидетельствует сохранившаяся в семейном архиве фотография. – Авт.). Проводником им служила моя мама – Ольга Ивановна Стрельченко, которая родилась в хуторе Казачьем рядом с этим местом. С детства она запомнила старую сирень, которая росла рядом с могилами. Это место ей указала моя бабушка Ольга Михайловна Масюк 1912 года рождения, бывшая коммунарка.
Паломничество к родным пенатам не увенчалось успехом, говорит Людмила Васильевна, так как сирень найти не удалось, а все поле было засажено подсолнечником. Букет цветов, предназначенный для предков, Пороховы возложили к самому старому дереву, которое нашли, веря, что оно, может быть, единственное сохранило память о своих старых хозяевах.
В статье использованы воспоминания семьи Порох, предоставленные заведующей отделом музея ст. Мингрельской МБУ «Музей Абинского района» Л. Саенко.
На фото:
- Матрена Федоровна и Петр Артемович с детьми в своем саду у могилы Артема Моисеевича и Матрены Дмитриевны 1928-1929 годы. Фото предоставлено отделом музея ст. Мингрельской МБУ «Музей Абинского района»
- Петр Артемович Порох
- От прежних садов Пороха почти ничего не осталось
