«Краснодарские известия» в конце прошлой недели пригласили в воинскую часть, когда туда на подготовку поступила новая группа мобилизованных. Тогда мы пообщались с некоторыми из них и вместе посмотрели концерт, который привезли студенты Краснодарского государственного института культуры (№119 от 18 октября). А в среду нас позвали уже на полигон, где происходит боевое слаживание призванных запасников.
Это точно не гроза
Из Краснодара выезжаем утром, когда рассеивается туман. Но стоит покинуть город, как снова попадаем в густое молоко. Белая дымка тянется по дороге несколько десятков километров, но в какой-то момент внезапно рассеивается — и мы выезжаем на слепящее и по-летнему пригревающее солнце. Убранные поля вдоль дороги играют яркими осенними красками, деревья вдоль обочин шумят разноцветной листвой.
Ждем на КПП, когда за нами приедут, чтобы проводить к военному инспектору ЮВО генерал-майору Владимиру Филатову, пригласившему «Краснодарские известия» на полигон. И вдруг — ба-бах! — как будто раскат грома неподалеку. Но на небе ни облачка, а потому сомнений нет — это залп выстрела из какого-то орудия. Какого, конечно, не понимаем, но уверены, что танк.
Однако это не так. На директрисе (специально оборудованный участок полигона) узнаем, что стреляют БТР. Бронетранспортеры выстроились в ряд, 30 мм автоматические пушки нацелены на едва различимые в поле зеленые мишени, установленные на расстоянии 900 и 1300 метров. Наблюдаем, как экипаж загружается в машину: командир, водитель, наводчик и семеро десантников.
Руководитель стрельбы на участке объясняет, что десант нужен для наступления в пешем порядке, когда машина подходит на определенное расстояние к противнику. Личный состав десантируется из БТР, разворачивается в боевой порядок и движется вперед под прикрытием бронетранспортера.
Нам разрешают подойти к машинам чуть ближе, чтобы снять момент стрельбы. Но когда звучит первый выстрел и к колесам БТР ложатся огромные гильзы от боеприпасов, я вздрагиваю всем телом и едва не роняю камеру.
— Это вы еще не слышали, как танк стреляет. Поверьте, не смогли бы стоять рядом, не зажав уши,
— смеются военные, видя наши с фотографом круглые глаза.
Верим на слово. С трепетом слушаем, как переговариваются БТР, поочередно посылая боеприпасы в цель. Бух-бух! — стреляют бронебойные трассирующие снаряды, та-та-та — вторит им пулемет Калашникова. В бою такие боеприпасы пробивают легкобронированную технику и небольшие здания, пулемет — легкие цели.
— Стрельбы ведутся с утра до обеда и несколько часов в темное время суток — на машинах установлены ночные прицелы. С новой группой это вторые занятия, стреляют уже лучше, чем вчера, вспоминают свои военные навыки. Постепенно станем усложнять задачи: отодвигать мишени дальше, ставить большее количество. На этой директрисе мы готовим мобилизованных по их учетно-военной специальности, то есть в дальнейшем они будут работать именно на БТР,
— продолжает руководитель стрельбы.
На танковой директрисе
Генерал Филатов рассказывает, что всех мобилизованных запасников, которым предстоит проходить боевое слаживание в течение 30 дней, сначала ждет одиночная подготовка, затем слаживание в составе расчетов: отделений, рот и т.д.
— Например, если я стрелок, то здесь должен восстановить навыки владения автоматом, выполнить полный цикл стрельбы с различных положений. Дальше идет слаживание в составе расчета, который состоит из командира отделения, еще одного автоматчика, гранатометчика, пулеметчика и боевой машины. Если я прибыл наводчиком-оператором этой боевой машины, то моя одиночная подготовка заключается в том, что я должен восстановить свои навыки действий при вооружении этой боевой машины, выполнить одиночную стрельбу в составе экипажа и пр. Затем слаживание происходит внутри отделения, когда уже все понимают, кто что должен делать. Следующий этап — управление огнем роты, в котором состоит уже три отделения. Это нужно, чтобы командир роты получил навыки управления уже своим подразделением. Потом происходит слаживание в составе батальона, полка и т.д.,
— буквально на пальцах объясняет Владимир Александрович.
Мы перемещаемся к следующей точке полигона — танковой директрисе. Расстояния здесь приличные, быстро добраться от одного объекта к другому можно только на машине. На полигоне установлено несколько танков Т-72Б3 — это современные машины, которые стоят на вооружении в танковых войсках. Экипажи — командир, механик-водитель и наводчик-оператор — находятся внутри. Но стрелять сегодня не будут — эти занятия впереди, пока же экипажам нужно изучить машину, вспомнить свои навыки. Разговариваем с несколькими мобилизованными, в прошлом служившими в танковых войсках. Говорят, что уволились в запас много лет назад, некоторые — двадцать, поэтому, конечно, требуется восстановить утраченные навыки или освоить новые.
— На танковой директрисе проводятся занятия в течение 12 часов. Отрабатывается практическое выполнение упражнений, нормативы — укладка трех артвыстрелов, установка пулеметов, их разборка-сборка, подготовка боеприпасов к стрельбе, отработка нормативов по военно-медицинской подготовке. Уделяется внимание навыкам оказания первой медпомощи в различных условиях и при различных ранениях,
— рассказывает руководитель занятий с экипажем танков.
Мы как раз становимся свидетелями обучения оказания первой помощи. На земле лежат двое мобилизованных, двое других бинтуют им головы и накладывают шины на «перелом» руки. Лейтенант, медик по образованию, следит за их действиями и поправляет, если что не так.
— Мы отрабатываем оказание первой помощи при получении общих травм — ушибов, переломов, артериального кровотечения, — поясняет лейтенант.
— И что нужно делать, если случилось артериальное кровотечение? — спрашиваю я.
— Наложить кровоостанавливающий жгут, мы этому учим. А еще объясняем, в какие временные рамки нужно оказать помощь при таком ранении, разбираем ошибки.
Внутри боевой машины
— А можно залезть в танк? — обращаемся к товарищу генералу, без особой, впрочем, надежды на положительный ответ. Но к нашей радости он разрешает — машины пустые, без боекомплектов.
Улыбаясь как дети, обходим 46-тонную машину, с уважением поглядывая на ее гусеницы в несколько ладоней толщиной и пушку в 2,6 метра, направленную в сторону поля. Экипаж танка — запасники из Краснодара и Ростовской области — с прибаутками протягивают нам руки, чтобы помочь взобраться на броню. Мне прежде не доводилось лазать по танку, видела их только снизу и сбоку. Поэтому удивляюсь, узнав, что для каждого члена экипажа предназначен свой люк.
Нам с Дарьей позволили посидеть внутри — на месте командира и наводчика-оператора. Внутри тесно, сильно пахнет машинным маслом. Вокруг множество приборов, датчиков, кнопок. Смотрю на экранчик прямо по центру — ничего не видно. Это потому что пушка поднята, говорят наши «экскурсоводы» и предлагают посмотреть в экран рядом. Он похож на видоискатель фотоаппарата или камеры, поле на нем — как на ладони. Поцокав языком, прошу меня вытащить. По нормативу, посадка и высадка из люка танка должны занимать до 9 секунд. Мы с Дашей не уложились. Да вообще не вылезли бы из машины без посторонней помощи.
Один из танкистов просит нас сфотографироваться с ним. Даже не спрашиваем, зачем — конечно, сделаем фото. Улыбаемся в камеру. На прощание говорим, что ждем их назад, приглашаем в гости в «Краснодарские известия». Они кивают, обещают прийти.
«Знаю, за что иду воевать»
Едем дальше — на танкодром. Здесь стоит столько самых разных боевых машин, что глаза разбегаются: танки, БТР, БМП. Две боевые машины пехоты «танцуют» на полигоне, совершая такие развороты, что любой дрифтер побледнеет от зависти. БМП на приличной скорости утюжат землю, не замечая колдобин и ям. Мы же, наблюдая за их маневрами, прыгаем с одного грунтового вала на другой.
— У нас на танкодроме проходят обучение мобилизованные, совершенствуют свои навыки вождения боевой машины БМП-3. Протяженность маршрута — 4-5 км. Здесь оборудованы специальные препятствия в соответствии с дислокацией войск. Они учатся, на каких оборотах двигателя их преодолевать, следят за контрольно-измерительными приборами,
— рассказывает руководитель вождения на танкодроме.
Несколько минут следим за «хореографией» машин, и генерал зовет нас дальше — на войсковое стрельбище. Пока едем к нему, верчу головой по сторонам. То там, то здесь наблюдаю группы мужчин, сидящих кругом на земле и слушающих офицера, стоящего в центре, — идет инструктаж.
Подъезжаем к стрельбищу. Здесь хорошо слышны автоматные одиночные выстрелы и целые очереди. Бойцов вызывают по двое на каждую точку, руководитель занятий по огневой подготовке ставит задачу, затем звучит команда «Огонь!» и щелкают затворы. Заминок ни у кого не происходит: мобилизованные стреляют довольно уверенно.
— На войсковом стрельбище бойцы занимаются боевой стрельбой, с ними проводятся занятия по метанию учебных и боевых гранат. Подготовка в сутки занимает 10 часов: 8 — днем и 2 — в ночное время. У многих заметны основы подготовки за счет службы в армии, главное — старание и результативность во время проведения занятий,
— уверен руководитель занятий по огневой подготовке.
Спрашиваем одного из мобилизованных ребят, чему успел научиться за несколько дней. Владислав, призванный из Ростовской области, говорит, что уже были тактические занятия по боевой и медицинской подготовке.
— Я отслужил в Росгвардии несколько лет назад, был старшим стрелком. После этого практики особой не было, но не все навыки растерял, сейчас их восстанавливаю,
— прокомментировал молодой человек.
На вопрос, с каким настроением после прохождения слаживания отправится в зону выполнения СВО, уверенно отвечает, что с нормальным.
— Я знаю, за что иду воевать — за свою Родину и близких. Настроение хорошее, паники никакой нет. Нужно просто учиться, слушать командиров, четко следовать их указаниям. Если будешь паниковать — подведешь своих товарищей. На фронте это может стоить кому-то жизни,
— сказал мобилизованный.
Материал подготовила Наталья Галацан
