День выдался светлым. Проезжая по главной улице хутора Эриванского — Горной, увидел, что  и столбовая дорога хутора, и  другая  улица, Верхняя,  и переулки — чистые. Дороги двух переулков – Солнечного и Речного — засыпаны щебенкой и прогрейдированы, фонари есть. Сельский клуб, как и положено, в центре. Здесь проходят мероприятия для молодого и старшего поколения. Работает пункт выдачи книг. Сопровождавшая меня директор Светлогорского культурно досугового центра Лариса Пичугина  сказала, что буквально на днях в клубе появился молодой специалист – студентка колледжа культуры ст. Северской Полина Онищенко (учится заочно), которая будет заниматься организацией досуговой деятельности. Местные школьники учатся в станице Эриванской, туда их каждый день возит школьный автобус.
Точную дату рождения хутора никто не знает. Старожилы лишь излагают то, что им передали их предки. На заре молодого большевистского государства отдельные черкесские и греческие семьи, преодолев горный перевал и гору Шизе, остановились на отдых у реки Бугундырь и облюбовали это красивое место. Разбили здесь лагерь. Так зародился хутор Эриванский. Опять же, подтверждающих это документов нет. 
Побывали на местном погосте, минутой молчания у братской могилы почтили память защитников Родины, кто в годы Великой Отечественной войны бился здесь с врагом. Невдалеке мы увидели одно из первых захоронений, датируемое 1933 годом: покоится здесь Иван Яковлевич Костыря – один из первых поселенцев хутора. Одна из старейшин хутора — его родственница, 90-летняя Ефросинья Самойловна Алексеенко. Заглянули к ней.
Хозяйка встретила нас за важным занятием – перебирала гречку. Баба Фрося – так бабушку вежливо и почтенно величают хуторяне — на жизнь не жалуется, не сетует на обстоятельства. Много что вспомнила. Раскулачивание, когда большевики отбирали заработанное. 
– Онэ дажэ изгородь-плятэнку унэсли от хаты!..
Разговаривает бабушка Фрося на балачке, и без «переводчика» я обойтись не смог. Его роль исполняла Лариса Пичугина. 
Жили до войны неплохо. Были коровы, овцы. Люди трудились на полях, выращивая табак. Черкесы в хуторе жили своим маленьким поселением, греки – чуть поодаль тоже строили себе дома, разводили скот. Жили мирно. Война еще сильнее объединила людей разных взглядов, вероисповеданий,  все тяготы и лишения  военного времени переносили  одной большой дружной семьей. Кто-то ушел на фронт, кто-то стал партизанить в местных лесах, а женщины, старики и дети поддерживали жизнь, возделывая землю и ухаживая за скотиной. 
– Когда пришли румыны, — продолжает баба Фрося, — жизнь стала не только тяжелой, но и рискованной. Они были хуже фрицев и издевались над местным  населением. А потом согнали всех оставшихся хуторян, как скот, в одно стадо. 
Погнали их к Абинску, потом до Варнавы, и здесь беззащитные люди долгое время жили во временных бараках, ходили на полевые работы, стирали портки врагу… Много раз жизнь тринадцатилетней Фроси висела на волоске, но всегда ее спасал случай. Либо тревога — и румынам было не до нее, либо ее отправляли на поле – и она избегала  расстрела. Поздней осенью сорок второго года их всех выгнали с территории лагеря. Люди, предоставленные сами себе, отправились куда глаза глядят. Фрося, как и многие хуторяне, пешком, под грохот канонады возвращалась в родной хутор. А когда стали освобождать наш район от врага, 14 раз, говорит, переходил хутор из рук в руки. Люди во время обстрела в землянках прятались, убегали в лес  к реке Бугундырь, где росли высокие  ветвистые деревья служили им прикрытием. Бывало, и по пояс в воде стояли. Однажды, вспоминает бабушка, ее ранило осколком снаряда, долго потом болела. 
Потом война окончилась,  и Ефросинья Самойловна расправила крылья и зашагала по жизни уверенно. Не боялась никакой работы. Если надо было – шла в семью нянькой, в поле тоже немало потрудилась. Жила как все. Муж целыми днями на работе, а она успевала работать да еще детишек  воспитывать. Растила их добрыми и честными. Сейчас у Ефросиньи Самойловны в живых остался только сын, он живет в Одессе. Крайне редко они связываются по телефону. А дочери уже нет в живых. Иногда к ней приезжают внуки из Абинска. А в хуторе ухаживает за бабушкой социальный работник. 
В Эриванском много уважаемых людей. Галина Ильинична Матвеева,  депутат местного совета, старается помогать людям чем может, передает их чаяния главе Светлогорского сельского поселения Татьяне Михайловой. Здесь живут и развивают свое личное подсобное хозяйство семья Драговозовых, Николай Иванович Заболоцкий, Лариса Михайловна Лапина, Анатолий Георгиевич Сайгаков. Большая дружная семья Коваль-Балан занимается выращиванием цветов. Их тепличное хозяйство насчитывает более 10 тысяч корней роз, хризантем, калл и других. На хутор они приехали из Узбекистана в 1992 году. А вообще их предки занимались цветоводством еще с царских времен, поставляли цветы в императорский двор. 
Многие семьи здесь живут «кланами», в соседях родители, дети и внуки. Пять поколений Галушкиных живут на одной улице. Местные жители шутя называют ее улицей Галушкиных. Старшая представительница Вера Васильевна гостеприимно раскрыла перед нами свои двери и сказала, что она счастлива, потому что ее сыновья живут рядышком и всегда готовый прийти на помощь. Главы семейства не стало два года назад. Прожили душа в душу 45 лет. Муж был мастер на все руки, четыре трактора, стоящие во дворе, собрал своими руками. Сама же хозяйка занимается бисероплетением, стены ее большого дома украшают картины. 
— На каждую большую картину уходит около года кропотливой работы.
 Самому юному из семейства Галушкиных три года, а самому старшему 62. Все очень любят свою родную сторонку и уезжать отсюда никуда не собираются. 
Живет хутор Эриванский и держится за жизнь своими сильными корнями, словно большой столетний дуб. Кто-то трудится в КСП «Светлогорское», кто-то вахтой уезжает на заработки в другие города, но рано или поздно все возвращаются в родной хутор. Более четырехсот жителей изо дня в день делают свой уголок красивым — вместе участвуют в субботниках, вместе приводят в порядок погост и ухаживают за памятниками – погибшему летчику Николаю Дьяченко, за братской могилой, где захоронены более 150 воинов, и за поклонным крестом. Эти места — святыни для каждого хуторянина. Здесь берегут они свою историю, чтят память потомков и пишут новые страницы летописи хутора. Таковы здесь порядок и традиции.